Он не помнил, как добрался до своей комнаты и как окончательно стемнело, отчего он оказался в кромешной темноте, смотря в пустоту. Из раздумий мужчину вывел тихий стук в дверь, за которой он обнаружил Дафни с корзиной лучшей клубники, которую он заказал ранее.
– Зачем ты здесь? – спросил он, удивившись тому, что бойкая и резкая девушка выглядела смущенной.
– Ее Светлость просила вернуть это, – вручила она ему в руки клубнику.
– Почему именно мне?
– Откровенно говоря, Ее Светлость просила выбросить клубнику.
– Так почему не выбросила?
– Я понимаю, что вы не со зла прислали ее. Потому решила вернуть и предупредить,
– О чем ты говоришь? – насторожился герцог, что не понимал, какое зло может таить в себе безобидная ягода.
– У Ее Светлости смертельная аллергия на клубнику, – замявшись, тихо произнесла Дафни, а корзина с ягодами выпала из ослабевших рук герцога.
«Я же спрашивал о ее предпочтениях у прислуги. Даже если они не знали о вкусах Арии, должны были уведомлены о том, что ей есть категорически запрещено. Все видели, что я купил для нее ягоды, но никто не сказал…» – с ужасом и удушающим чувством думал герцог.
– В следующий раз, если решите сделать подарок, лучше спросите меня, Ваша Светлость.
– Почему ты мне помогаешь? Разве ты не должна меня ненавидеть?
– По вашему недосмотру Ее светлость вынуждена была пережить многое, – нехотя ответила Дафни, поджав губы и отведя взгляд, словно сдерживала себя, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. – Но, в отличие от Ари, я всегда росла, как простолюдинка и чаще общалась с мужчинами, когда ее ограничивали. Потому я точно знаю, насколько слепы вы можете быть в очевидных вещах, пока не ткнуть вас носом в проблему. Я верю, что вы не испытываете к герцогине неприязнь и теперь чувствуете вину за то, что были слепы все это время. Потому не могу ненавидеть, хоть и очень злюсь на вас. Но не думайте, что стану за вас вступаться перед герцогиней, – быстро добавила Дафни. – Я просто не хочу, чтобы Ее Светлости причиняли еще больше боли, пусть даже по недоразумению. Потому, если вы разделяете мои мысли, я помогу вам избегать таких глупых ошибок, как с этой клубникой. А теперь, прошу простить меня, Ваша Светлость. Мадам, наверняка, уже меня потеряла. Не хочу оставлять госпожу одну надолго, – поклонилась девушка и убежала, не дождавшись разрешения.
«Ей еще учиться и учиться прислуживанию и правилам поведения» – мимолетно подумал Сиэль, даже не заметив, как слабо улыбнулся такой неожиданной поддержке, смотря вслед этой бойкой и смелой девушки.
– Спасибо… – сказал он себе под нос, решив, что ему сильно повезло хотя бы в том, что он позволил взять Арии на службу такую удивительную служанку.
После вернулся в комнату, безжалостно пройдясь по спелым плодам клубники, с мрачной решимостью проредить штат прислуги.
Глава 6
Глава 6
С той пощечины прошло два дня и дела мои шли на удивление гладко: Сабина подготовила мне два платья, над которыми работала параллельно с основным заказом, мистер Фуше через письмо отчитался, что заключил контракт на поставки синего красителя, а так же выразил свои переживания относительно того конфуза в ресторане, о котором ему откуда-то стало известно тем же вечером. Впрочем, такой громкий скандал, где герцогиню ударили в публичном месте, разлетелся по всей столице уже к утру следующего дня, потому я не удивилась поразительной осведомленности моего партнера.
Что действительно удивило, так это то, что вместе с искренними словами поддержки, к письму прилагалась небольшая сводка финансовых сделок за последний год на графство Торез со словами, что я обязательно придумаю, как лучше использовать эту информацию. И если я все поняла, то старшему графу очень бы не хотелось, чтобы данная бумага попалась на глаза налоговому инспектору императорского дворца.
От подобной неожиданной заботы губы сами собой расплылись в улыбке. Я не привыкла, что помощь может быть бескорыстной, потому даже несмотря на благодарность, не могла наивно радоваться чужой искренности. Тем более, Фуше – торговец. А торговцев я знаю, как никто другой, и точно уверена, что бескорыстие – непозволительная роскошь для таких людей.
После получения послания из торговой гильдии, я невольно посмотрела на драгоценный браслет, который лежал с клубникой в моей комнате в тот вечер, и почувствовала, как к горлу поднялась горечь досады. Выбрасывать подобную излишне вычурную драгоценность я посчитала расточительством и решила оставить, чтобы по возможности реализовать в наличность, но при каждом взгляде на коробку жалела о своем малодушии: следовало вернуть герцогу или бросить в окно. Видеть перед глазами подарок Сиэля было неприятно. Не сказать, чтобы я никогда не получала от него подарков, но все они всегда были из числа необходимых или, если точнее – регламентированных. Раз в месяц герцог вызывал в поместье ювелира для меня и свекровищи, где мы выбирали себе украшения вне рамок ежеквартального пособия. Вот и все «внимание», которое я получала от супруга.
Возможно потому, что это первый подарок, выбранный лично герцогом, я и испытывала столь противоречивые чувства, приятными которые не назвала бы даже в горячке. Следовало бы избавиться от него тут же или обменять на наличность при первом же удобном случае, однако, что-то останавливало, заставляя то и дело возвращаться к подарку не взглядом, так мыслями.
Поведение герцога меня сильно смущало. Я совершенно не понимала столь разительных перемен в супруге, который в прошлой жизни на протяжении всех пяти лет толком и не смотрел на меня. Я, конечно, решила поменять свою жизнь в этот раз, но разве мои действия могли стать причиной для подобных изменений в мужчине, которому я совершенно безразлична?
Теперь же я то и дело с тревогой размышляла, как изменения в поведении герцога скажутся на моем плане. Помимо повышенного внимания, за герцогом появилось еще странное желание принимать пищу вместе, отчего я вот уже несколько дней кряду не могу толком завтракать и ужинать из-за присутствия Сиэля. Я категорически отказывалась понимать, как себя вести в его присутствии, чувствуя себя до нелепого уязвимой каждую нашу встречу.
Хоть после той ссоры он больше не навязывался ко мне с разговорами, я точно знала, что сэр Гаспар детально отчитался о произошедшем в тот день. Ели мы в оглушающем молчании и гнетущей атмосфере, но он упрямо посещал столовую вновь и вновь. Потому ни мой поход в конкурирующую гильдию, ни произошедшее в ресторане, для Сиэля секретом не осталось, однако за уточнениями он ко мне не совался, чего я, честно говоря, опасалась. Но когда этого не случилось, я вновь испытала двоякое чувство: с одной стороны хорошо, ведь молчание герцога лишний раз подтверждало его безразличие ко мне. А значит мой план по разводу не подвергался риску. С другой стороны... Это лишний раз подтверждало, что все эти изменения в герцоге – лишь фальшь: неуместная и до жестокого лицемерная.
Так же я узнала, что Сиэль отдал приказ сменить штат горничных. К моему великому изумлению, даже госпожа Клара совершенно притихла и не появлялась у меня на глазах. Но я не обманывалась, понимая, что это явление – временное. Ровно до того момента, как не вернется мадам Фелиция. Вот тогда-то все и встанет на круги своя: и главная горничная восстанет, и герцог вновь потеряется в своем кабинете, чтобы опомниться через два года для разрыва брачного контракта со мной.
Данный расклад не сильно пугал, напротив, у меня уже был план, который исходил именно из привычного поведения свекрови, потому я не то, чтобы сильно ждала ее возвращения, но и не тряслась от страха. Я ее больше не боюсь: не хочу ее одобрения, не желаю ее покровительство в высшем свете, мне все равно на репутацию герцогской семьи, потому я могу больше не прогибаться под свекровь, которая превратила мою жизнь в ад.